Публикуется по изданию: Социально экономическая и общественно-политическая газета Республики Узбекистан “Правда Востока”. 02.11.2001 г.

“АВЕСТА” В ПЕРЕВОДАХ НА ЕВРОПЕЙСКИЕ ЯЗЫКИ

Доктор юридических наук, профессор А. Саидов

Кандидат философских наук Е. Абдуллаев

Учитывая богатое историческое прошлое народов Узбекистана, их неоценимый вклад в человеческую культуру, мировая наука уделяет большое внимание изучению, восстановлению и популяризации древних памятников среднеазиатской цивилизации. Подтверждением этому является изучение “Авесты” - энциклопедии цивилизации и культурных ценностей народов Средней Азии.

“Авеста” - это исторический документ, свидетельствующий также и о том, что в этом древнем крае существовало великое государство, великая духовность, великая культура”, - говорил Президент Республики Узбекистан И.А. Каримов.

“Авеста” - древнейший историко-культурный и религиозно-правовой письменный памятник, отражающий достижения литературы, философии, этики, юриспруденции, медицины и многих других отраслей культуры в первобытном обществе. В целом отражение вопросов истории и культуры в “Авесте” стало яркой и содержательной страницей в развитии всего человечества.

“Авеста” является одним из почитаемых произведений во всей письменной истории мировой цивилизации. На протяжении тысяч лет она переписывалась, переводилась и передавалась из уст в уста, так что не стоит удивляться тому, каким образом эта священная книга зороастризма дошла до наших дней и какое огромное влияние она оказала на развитие мировой культуры. От самих зороастрийцев стало известно о ней в Европе. “Авеста” еще в древние времена была известна греческим историкам. Она стала доступна для европейцев после перевода на французский язык первооткрывателем авестийского канона Анкетилем Дюперроном в 1771 году под витиеватым названием: “Зенд-Авеста, сочинение Зороастра, содержащее идеи сего законодателя по богословию, естественным наукам и этике, обряды и богослужения, им установленные, и разные важные черты, относящиеся к истории персов”. В то время персами в Европе называли жителей не только Ирана, но и Средней Азии, и Закавказья; достаточно сказать, что в “Персидских письмах” французского просветителя Шарля Луи Монтескье, изданных на полвека ранее, действует персонаж по имени Узбек.

Анкетиль Дюперрон осуществил свой перевод “Авесты” с помощью ученых-персов (он изучал зороастрийскую религию в индийской колонии персов у местных жрецов). Дюперроновский перевод “Авесты” стал подлинной революцией не только в востоковедении, но и в европейской культуре. “До него, - пишет французский исследователь Раймон Шваб, - сведения о далеком прошлом нашей планеты искали исключительно у латинских, греческих, еврейских и арабских авторов... Освоение (иных источников - прим. авторов) началось с его перевода “Авесты” и достигло своих головокружительных высот благодаря открытию в Средней Азии многочисленных древних языков.

...Он привнес видение бесчисленных цивилизаций прошлого, бесконечности литературных памятников; более того, понимание, что не только европейские земли оставили свой след в истории.

Тем не менее, перевод Дюперрона был далек от совершенства; изучение иранских языков, а также близкого авестийскому санскрита позволило создать более точные, близкие к оригиналу переводы. Заслуживает внимания также полный перевод “Авесты”, осуществленный немецким ученым Христианом Бартоломе (1855-1925).

Исследование “Авесты” в Европе происходило одновременно с изучением среднеперсидского языка, начатого в 1973 г. французским ученым А. Сильвестором де Саси, автором расшифровки письменности монетных печенег и наскальных надписей.

Следует отметить и первого издателя “Авесты” француза Э.Бюрнуфа, интерпретировавшего содержание авестийских текстов на основе перевода с санскрита немецких ученых Матина Хауга и Фридриха Шпигеля.

Хотелось бы остановиться на переводе “Видевдата” - правового наска (части) Авесты, который содержит значительную информацию не только о правовой мысли, но и о космологии, этике и эстетике зороастризма. Слово “видевдат” (или, как его еще называют, “Вендидат”) означает “закон против дэвов”, т.е. попросту против нечистой силы. Заголовок плавно подводит нас к содержанию книги: в большинстве своём это собрание правил и предписаний относительно ритуала чистоты и непорочности. “Видевдат” - единственный из пяти правовых (и из двадцати одной в целом) книг-насков “Авесты”, дошедших до нас целиком со среднеперсидским переводом. Основным содержанием всех его фаргардов (глав) является постулирование недопустимости загрязнения благих стихий (огня, воды, земли и т.д.) продуктами трупного разложения, ритуалы очищения этих стихий, а также наказания за их нарушения.

После дюперроновского перевода “Видевдат” был переведен на немецкий - в 1877 году К. Шпигелем и в 1910 г. Ф. Вольфом, французский в 1877 году осуществил Ш. д’Арле. На английском эта часть “Авесты” вышла в 1880 и 1894 годах в оксфордской серии “Священные книги Востока” в переводе Дж. Дармстетера.

Последний, английский перевод по сегодняшний день используется исследователями. Вместе с тем, как отметил недавно один из крупных авестологов Паллан Ичапория, пора заново перевести “Видевдат”, поскольку перевод Дармстетера устарел. На наш взгляд, это касается прежде всего комментариев Дармстетера, в которых мало использованы зороастрийские тексты на среднеперсидском языке, вошедшие в научный оборот только к середине двадцатого века. Кроме того, некоторые замечания Дармстетера сегодня вызывают недоумение. Так, рассматривая структуру “Видевдата”, ученый отмечает ее “хаотичность”.

С начала девяностых годов XX века переводы отдельных глав “Видевдата” стала публиковать российская исследовательница Ю. Крюкова. Переводы восьми глав (фаргардов) “Видевдата” на русский собраны в книге: “Авеста” в русских переводах (1861-1996)”. Ее перевод выгодно отличается от перевода Дармстетера не только большей точностью, но и более развернутыми комментариями и пояснениями. Однако исследовательница крайне незначительно привлекает в своих комментариях данные археологических раскопок в Средней Азии во второй половине ХХ века.

Надо признать, что аналогичный просчет был допущен также и нами при подготовке комментированного перевода пятого, шестого и седьмого фаргардов “Видевдата”, (опубликованных в журнале “Общественное мнение”, № 3-4 (6) в 1999 году). На это было справедливо указано академиками Г. Пугаченковой и Э. Ртвеладзе. Эти замечания были учтены при подготовке в соавторстве с Э. Ртвеладзе более полного перевода с первого по десятый фаргарды этого памятника религиозной и правовой мысли древних народов Средней Азии и Ирана.

Данный комментированный перевод вошел в качестве приложения к книге “Очерки по истории цивилизации древнего Узбекистана: государственность и право”. Он является адаптированным для широкого читателя и хотя несколько лишился аромата архаичности, однако, как нам хочется верить, стал более понятным современному читателю.

Сейчас идет работа над комментированным переводом всего “Видевдата”: переводятся ранее не переводившиеся на русский фаргарды, пересматриваются и дополняются комментарии к уже переведенным, прежде всего, с учетом пехлевийского комментария к “Видевдату”.

Этот комментарий был издан в 1949 году с параллельным английским переводом Б.Анклесарией мизерным тиражом в Бомбее и с тех пор стал библиографической редкостью. В этом году это издание удалось обнаружить в Стерлинговской мемориальной библиотеке Йельского университета (Нью-Хейвен, США). О редкости книги свидетельствовало то, что она находилась не в общем книгохранилище, а в кабинете Американского восточного общества и была запрещена к выносу из здания библиотеки.

Кроме пояснений к тексту “Видевдата”, пехлевийский комментарий содержит много оригинальных суждений и высказываний. Вот только некоторые из них:

а) о ворах: “Вор знает, что красть запрещено, но надеется, что если он поделится потом с бедняком, то это не вменится ему в вину”;

б) о должниках, не желающих расплачиваться с долгами: “Вор он, когда берет, не собираясь возвратить; грабитель он, когда, будучи попрошенным вернуть, он отвечает отказом.... Он - вор из воров и грабитель из грабителей. Он достоин тюремного заключения и телесного наказания, так как он оплодотворяет Ложь”;

в) о судьбе: “Плотское происходит благодаря судьбе, духовное - благодаря делам. Говорят: жена, потомство, господство и жизнь - благодаря судьбе, остальное - благодаря делам”.

Таким образом, в изучение исторической роли и значения “Авесты” в жизни народов Узбекистана, их обычаев и традиций несомненный вклад внесли выдающиеся европейские ученые.

Большим событием в общественно-культурной жизни Узбекистана стал полный перевод “Авесты” на узбекский язык, который осуществил талантливый переводчик и поэт Аскар Махкам. Следует отметить, что публикация “Видевдата” была начата на узбекском языке в газете “Узбекистон овози” и журнале “Гулистон” в 1999 году. “Видевдат” переводился значительно реже, чем, например, “Гаты”. И сегодня, через двести тридцать лет после выхода первого перевода “Авесты”, в авестологии еще много нерешенных проблем и текстовых загадок. Разгадать их - дело будущего.