Печатается по тексту: Залеман К.Г. Очерк древнеперсидской литературы // Всеобщая история литературы / Под ред. В.Ф. Корша. Т. 1. Ч. 1. СПб., 1880. С. 183-185.

Судьба души после смерти

Перевод К.Г. Залемана

1. Спросил Заратуштра Ахура-Мазду: "Ахура-Мазда, Дух Святейший, творец миров телесных, праведный! Когда умирает праведник, где в ту ночь находится душа его?"

2. И сказал Ахура-Мазда: "Около головы она восседает, произнося Гату Уштаваити* взывая о блаженстве: „Блажен тот, блажен, кому вольноцарствующий Ахура-Мазда пожалует [оба вечные могущества и т.д.]**". В эту ночь столько удовольствия испытывает душа, сколько всё [удовольствие, испытываемое] живым миром".

3. "Во вторую ночь,— где в эту ночь находится душа его?"

4. И сказал Ахура-Мазда: "Около головы она восседает, произнося Гату Уштаваити, взывая о блаженстве: „Блажен тот, блажен, кому вольноцарствующий Ахура-Мазда пожалует [оба вечные могущества и т.д.]". В эту ночь столько удовольствия испытывает душа, сколько всё [удовольствие, испытываемое] живым миром".

5. В третью ночь,— где в эту ночь находится душа его?"

6. И сказал Ахура-Мазда: "Около головы она восседает, произнося Гату Уштаваити, взывая о блаженстве: „Блажен тот, блажен, кому вольноцарствующий Ахура-Мазда пожалует [оба вечные могущества и т.д.]". В эту ночь столько удовольствия испытывает душа, сколько всё [удовольствие, испытываемое] живым миром.

7. По истечении третьей ночи, на рассвете, душа праведника носится перед растениями и благовониями. Ей навстречу является ветерок, веющий с южной страны, с южных стран [каршваров], благовонный, благовоннее иных ветров.

8. И воспринимая этот ветер ноздрями, душа праведника рассуждает: „Откуда этот ветер веет, самый благовонный [из всех], какие я когда-либо воспринимал?"

9. В сопровождении этого ветра является собственная его Вера, с телом девицы прекрасной, блестящей, белорукой, плотной, стройной, статной, великорослой, с выдающимися грудями и славным станом, благородной, с сияющим лицом, пятнадцатилетней по возрасту, и столь прекрасной телом, как прекраснейшие из созданий.

10. И ей сказала, спрашивая, душа праведника: „Кто ты, о девица, которую я узрел прекраснейшею по телу из девиц?"

11. А ему ответила его собственная Вера: „Я, о юноша благомыслящий, благоговорящий, благодействующий, благоверный, собственная твоя Вера в настоящем [её] виде. Всякий любил тебя за такое величие, доброту, красоту, благоговорение, победоносную силу и противоборство [дэвам], какие ты замечаешь во мне.

12. Ты меня любил, о юноша благомыслящий, благоговорящий, благодействующий, благоверный за такое величие, доброту, красоту, благовоние, победоносную силу и противоборство [дэвам], какие я замечаю в тебе.

13. Когда ты видел, как другой совершал сожжение [мёртвых тел] и идолопоклонство, и притеснял, и срубал деревья*,— ты сидел тогда, произнося гаты, чествуя благие воды и Огонь Ахура-Мазды, и стараясь удовольствовать праведников, изблизка приходящих и издалёка.

14. И меня, бывшую милой,— [ты сделаешь ещё] более милой, бывшую прекрасной — более прекрасной, бывшую вожделенной — более вожделенной, и сидевшую на высоком месте ты посадил на [ещё] более высокое место, этими [твоими] добрыми мыслями, этими добрыми словами, этими добрыми делами. А впоследствии люди будут чествовать меня и Ахура-Мазду, давно чествуемого и призываемого".

15. Первый шаг сделала душа праведника, и стала на Хумате [добрых мыслях]; второй шаг сделала душа праведника, и стала на Хухте [добрых словах]; третий шаг сделала душа праведника, и стала на Хварште [добрых делах]*; четвёртый шаг сделала душа праведника и стала на вечных светилах**.

16. Ей сказал, спрашивая, праведник, прежде умерший: „Как, о праведник, умер ты? как, о праведник, вышел ты из обиталищ, полных скотом, и от птиц, понимающих друг друга*? из телесного мира в духовный мир, из тленного мира в нетленный мир? Сколь долговременно будет твоё блаженство!"

17. Сказал Ахура-Мазда: „Не спрашивай его, кого спрашиваешь, прошедшего ужасный, страшный, гибельный путь: рознь тела и души.

18. Да поднесут ему пищу из желтоватого масла*! Вот пища для юноши благомыслящего, благоговорящего, благодействующего, благоверного после смерти. Вот пища для женщины очень благомыслящей, очень благоговорящей, очень благодействующей, очень благоверной, наученной добру, покорной супругу, праведной после смерти"".

II

19. Спросил Заратуштра Ахура-Мазду: "Ахура-Мазда, Дух Святейший, творец телесных миров, праведный! Когда издыхает грешник, где в ту ночь находится душа его?"

20. И сказал Ахура-Мазда: "Там же, праведный Заратуштра, около головы она шатается, произнося Гату Кам-немой-зам*: „В какую направлюсь я страну, о Ахура-Мазда, куда пойду обратиться?" В эту ночь столько неудовольствия испытывает душа, сколько весь живой мир".

21. "Во вторую ночь,— где в эту ночь находится душа его?"

22. И сказал Ахура-Мазда: "Там же, праведный Заратуштра, около головы она шатается, произнося Гату Кам-немой-зам: „В какую направлюсь я страну, о Ахура-Мазда, куда пойду обратиться?" В эту ночь столько неудовольствия испытывает душа, сколько весь живой мир".

23. "В третью ночь,— где в эту ночь находится душа его?"

24. И сказал Ахура-Мазда: "Там же, праведный Заратуштра, около головы она шатается, произнося Гату Кам-немой-зам: „В какую направлюсь я страну, о Ахура-Мазда, куда пойду обратиться?" В эту ночь столько неудовольствия испытывает душа, сколько весь живой мир.

25. По истечении третьей ночи, праведный Заратуштра, на рассвете, душа грешника носится над ужасами и зловониями. Ей навстречу является ветерок, веющий с северной стороны, из северных стран [каршваров], зловонный, зловоннее иных ветров.

26. И, воспринимая этот ветер ноздрями, душа грешника рассуждает: „Откуда этот ветер веет, самый зловонный [из всех], какие я когда-либо воспринимал?"

27—32*. И потом дева, на девиц вовсе не похожая, идет ей навстречу. Говорит душа грешника скверной деве: „Ты кто, сквернее и отвратительнее которой я на свете никогда не видал скверной девы?"

И ему в ответ говорит эта скверная дева: „Я не дева, я — злые твои дела, о грешник зломыслящий, злоговорящий, злодействующий и зловерный. Ибо когда ты видел на свете, что служат Богу, ты сидел тогда, поклоняясь дэвам. И когда ты видел, что доброму мужу, пришедшему издалека или изблизи, дают пристанище, оказывают гостеприимство и дают милостыню, тогда ты доброго мужа унижал и обижал, и не давал милостыни, а запирал дверь. И когда ты видел, что творят правосудие, не берут взяток, дают верное свидетельство и говорят правдивые речи, ты сидел тогда. творя несправедливость, лжесвидетельствуя и ведя дурные речи. На! я — твои злые мысли, злые речи и злые дела, которые ты мыслил, говорил и делал. И, бывшая без чести, я чрез тебя ещё более обесчещена: бывшая презренной, я чрез тебя сделалась ещё более презренною, и сидевшая на позорном месте, я чрез тебя ещё более опозорена".

Потом [душа], шатаясь**, подается вперед, делая первый шаг...

33. Первый шаг сделала душа грешника, и стала на Душмат [злые мысли]; второй шаг сделала душа грешника, и стала на Дужухт [злые речи]; третий шаг сделала душа грешника, и стала на Дужварешт [злые дела]; четвёртый шаг сделала душа грешника в беспредельный мрак.

34. Ей сказал, спрашивая, грешник, прежде издохший: „Как, о грешник, издох ты? как, о друдж, вышел ты из обиталищ, полных скотом, и от птиц, понимающих друг друга? из телесного мира в духовный мир, из тленного мира в нетленный мир? Сколь долговременно будет твое мучение!"

35. Сказал Анхра-Манью: „Не спрашивай его, кого спрашиваешь, прошедшего страшный, ужасный, гибельный путь: рознь тела и души.

36. Да поднесут ему пищу из яда и вонючего яда! Вот пища для юноши зломыслящего, злоговорящего, злодействующего, зловерного после издыхания. Вот пища для бабы очень зломыслящей, очень злоговорящей, очень злодействующей, очень зловерной, наученной злу, непокорной супругу, грешной, после издыхания"".

<...>*