Миф о Йиме

0браз Йимы восходит еще к индоевропейской эпохе (сравн. Имир в скандинавской мифологии). Первоначальное значение имени — “пара”, “близнецы” — свидетельствует о связи образа с древнейшим общеиндоевропейским мифом о братьях-близнецах — сыновьях Солнца. В Ведах Йиме соответствует Яма (букв.; “близнец”), вместе со своей сестрой Ями составляющий первую человеческую пару, сын бога Солнца Вивасвата (авест. Вивахвант), впоследствии — царь загробного мира.

В эпоху индоиранское общности у разных народов постепенно сложились совершенно разные представления о Йиме: солярный бог, верховное божество пантеона, верховный бог загробного мира, царь “золотого века”, культурный герой и др. Из этих никак не взаимосвязанных представлений зороастрийская традиция выработала цельный самостоятельный миф.

Основное содержание первой части фрагарда (строфы 1—20) восходит к индоиранским сказаниям о Йиме — царе “золотого века”, когда люди были бессмертны и жили в изобилии и благополучии. Во второй части (21—43) главным образом прослеживаются отголоски легенд о Йиме как о герое-цивилизаторе и как о первом умершем, проложившем людям путь в загробный мир и сделавшимся верховным богом потустороннего царства; а также представления о загробном блаженстве праведников в обители бога мёртвых и ранние эсхатологические мифы — о конце света в результате зимы и о всемирном потопе (последние явно вавилонского происхождения).

В “Яшт” 19.33—34 говорится о грехопадении Йимы. Дошедшие зороастрийские тексты не сообщают подробностей этого сюжета*. Грех Иимы в разных источниках определяется по-разному: Заратуштра ставит Йиме в вину потребление в пищу мяса рогатого скота (“Ясна” 32.8; подразумевается, очевидно, что Йима научил людей забивать скот и есть мясо, и это было одной из причин грехопадения человечества и утраты им “золотого века”); в “Яшт” 19.33—38 Йима представлен “соблазнившимся лживой мыслью” и “утратившим Хварно”. Фрагмент о Йиме в 19-м яште и 3-я строфа 2-го фрагарда “Видевдата” (где Йима отказывается взять на себя миссию пророка веры, но готов, однако, быть на земле гарантом материального благополучия) свидетельствуют, что уже в младоавестийской теологиии Йима — податель земных благ и телесного бессмертия противопоставлялся Заратуштре, суть учения которого — не только материальные, но также духовные блага и бессмертие праведной души. Постепенно в зороастрийском богословии вырабатывается, а затем и канонизируется двойственная трактовка образа Йимы: он сохраняет все свои положительные черты, но в то же время ему приписывается ряд греховных деяний, за которые он осуждается.

Первым земным правителем Йима изображен только в “Видевдат” 2 и “Яшт” 13.130; в остальных авестийских текстах при перечислении легендарных царей он упоминается третьим в династии первозаконников Парадата (после Хаошьянхи и Тахма-Урупи). В зороастрийской ортодоксии эпохи Сасанидов функции первого праведника, а в поздней традиции — и первого царя, полностью отходят к первозданному человеку Гайомарту (авест. Гайа Мартан). Поздние источники (“Меног-и Храт”, “Денкард”) называют Джамшеда (от авест. “Иима Хшайта” — “Иима Сияющий”) уже четвёртым по счёту земным правителем — после Гайомарта (не причислявшегося к Пишдадидам—Парадата), Хошенга (авест. Хаошьянха) и Тахморупа (авест. Тахма-Урупи). Он — брат Тахморупа*, обладает Хварно; в его царствование, длившееся 616 лет и 6 месяцев** люди и твари — бессмертны, безгрешны, не ведают страданий он увеличивает землю, по велению Ормазда строит Вар — ограду, которая спасает человечество от потопа; как герой-цивилизатор он строит “множество несметное селений и городов”***, разделяет людей на четыре сословия — жрецов, воинов, земледельцев и ремесленников, благодаря чему “всякое дело стало делаться с большим мастерством”; возжигает в Хорезме огонь Адур-Фробак**** — один из трёх сакральных огней зороастрийской религии, огонь жречества, воплощение Хварно. После грехопадения Йимы—Джамшеда в мир проникает Зло. Высшее творение Ормазда — род людской становится несовершенен духовно и телесно: люди не только утрачивают телесное бессмертие, но и приобретают физические недостатки (которые, наряду с излечимыми болезнями, считались “печатью Ахримана”*****). Появляются целые “народы-храфстра”, своеобразные “дэвовские расы”: “Говорят, что Йима, когда величие [т.е. Хварно; по другому толкованию — разум] покинуло его, из страха перед дэвами взял дэва женского [пола] в жёны, а Йимак, которая была [его] сестрой, [т.е., очевидно, сестрой-женой — кровосмесительный брак, поощрявшийся зороастрийской ортодоксией], отдал в жёны дэву; и от них пошли хвостатые люди-обезьяны [т.е. человекообразные обезьяны — шимпанзе и гориллы], и медведь, [и] другие всяческие уродства”******; к “народам-храфстра” причисляются также негры и мифические монстры “с глазами на груди”. Утратившего Хварно Йиму свергает с престола “трёхглавый Змей” Дахак (авест. Ажи-Дахака). Йима скитается в изгнании, нигде не находя приюта; через 100 лет Дахак и брат Йимы Спитур (авест. Спитьюра) настигают его и казнят, заживо распилив пилой.

Строфы 40—41 требуют отдельного комментария. Описания астрономических и природных явлений, характерных для широт крайнего Севера (“один раз восходящее Солнце”, “одним днем казался год”), в зороастрийских текстах встречаются сравнительно редко. Гораздо больше сведений такого рода содержится в древнеиндийских священных книгах и эпосе: созвездия, которые в Индии заходят за горизонт, именуются “незаходящими”; Полярная звезда* “в середине небес”; опять же далёкие страны, где день и ночь длятся по полгода и т.п. В XIX веке возникла и просуществовала до 1920-х гг. так называемая “полярная теория”, приверженцы которой полагали, что соответствующие фрагменты в древнеиндийских и зороастрийских памятниках письменности — это обрывочно сохранившиеся в фольклоре свидетельства о древних местах обитания арийских племён — на Севере, за Полярным кругом; высказывалась даже версия, что прародина ариев находилась в Арктике, где до ледникового периода якобы был материк с тёплым климатом, позднее затонувший (как Атлантида). (Описание зимы и потопа в строфах 22—25 “полярники” считали описанием реальных событий — всемирного оледенения и последующего таяния льдов.) В настоящее время доказано, что сведения о природных явлениях, характерных для крайнего Севера, проникли в фольклор индоариев (а также скифов, среднеазиатских и южно-европейских кочевых племён, были известны античным писателям) в результате их контактов с северными народами; однако вопрос о локализации прародины ариев не решен. Подробнее об этом см.: Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. М„ 1983.